Нетленный плен. Норвегия. Кладбища, памятники, обелиски, мемориалы Норвегия концлагерь во время войны списки
Освенцим, Бухенвальд, Дахау – названия этих нацистских лагерей смерти знают во всем мире. Сегодня речь пойдет еще об одном концлагере, о котором, вместе с тем, известно совсем мало, несмотря на то, что здесь погибли тысячи заключенных. История лагеря, построенного на норвежском острове Нёттерэй, - еще одна трагическая страница Второй мировой войны.
Поскольку Норвегия находилась под нацистской оккупацией, сотни тысяч пленных, в том числе и советских, прибывали сюда на принудительные работы. Всего нацисты отправили в далекую холодную страну около ста тысяч человек, из которых не менее 14 тысяч здесь умерли.
Лагерь Булэрне действовал с 1943 года. Почти триста человек привезли сюда для работы на строительстве оборонительных сооружений. Через год ситуация резко ухудшилась: в лагере зафиксировали вспышку туберкулеза. Здоровых людей перевезли в другие лагеря, а в Булэрне решено было оставить лишь тех, кто болен. Ситуация в лагере была безвыходной: люди были брошены на произвол судьбы, медицинскую помощь им не оказывали, даже немцы предпочитали не нести службу у бараков, огороженных двойной стеной колючей проволоки, чтобы не заразиться.
Целую зиму люди умирали день за днем. Сил оказывать помощь друг другу не было, ослабевшие заключенные лежали на полках бараков в ожидании смерти. Антисанитария и голод царили в лагере, большинство людей обессилило, многие не могли дойти в уборную.
Хоронить умерших не было сил и возможности: тела складывали в бумажные мешки и оттаскивали к морю, где кое-как были вырыты неглубокие ямки. Вода завершала погребение, ведь рыть могилы в промерзлой земле сил просто не было. Закапывать тела, сооружая крестик на месте могилы, стали только когда началась оттепель. За два весенних месяца похоронили 28 человек.
Сейчас на месте лагеря смерти – живописный пейзаж и полная идиллия, ничто не напоминает о человеческой трагедии. После освобождения узников, чтобы предотвратить дальнейшее распространение туберкулеза, было решено сжечь весь лагерь до тла. Группе волонтеров-историков удалось восстановить только те места, где располагались ворота, ведущие в лагерь смерти, а также гауптвахта.
В последние годы на месте бывшего лагеря работают археологи, отыскивая жетоны, которые носили заключенные, чтобы установить имена людей, погибших здесь. Тела многих опознанных военнослужащих в послевоенные годы были перезахоронены на «Русском кладбище» в Тьетта (более 7,5 тысяч человек).
Жестокость нацистов не знала границ. , где содержали малышей от шести лет и младше.
На кладбище Гердла дует ветер и идет дождь. В чуть более чем получасе езды на машине к северо-западу от Бергена стоит памятник Ивану Васильевичу Родичеву. Кто-то приходил сюда с венком и свечой.
Это пока неизвестная история о том, как молодой человек из деревни на юге Советского Союза попал на крошечный норвежский остров с одним единственным домом. И о том, как он погиб.
История рассказывает о страшных буднях 3% населения Норвегии в середине сороковых годов и о советских военнопленных.
Спустя более 70 лет после Второй мировой войны все больше кирпичиков становятся на свои места. Кто был этот Иван? И еще почти 100 тысяч других советских военнопленных, которые строили северную железную дорогу, шоссе E6 и новый аэродром немцев на западе Норвегии?
Нацисты называли их «Untermenschen» (недочеловеки). У них не было прав человека, они едва годились на то, чтобы быть рабами.
Лишь самые сильные выжили во время транспортировки с Восточного фронта на рабские работы в норвежских городах и селах.
13,7 тысяч советских военнопленных умерли на норвежской земле или во время кораблекрушений у норвежских берегов во время Второй мировой войны. Почти 6 тысяч их них все еще не идентифицированы.
Для сравнения: на суше и на море погибли более 10,2 тысяч норвежцев.
Военнопленных убивали тяжелая работа и недостаточное питание. История Ивана, которому было чуть больше 20-ти, несколько иная.
Лагеря на Восточном фронте
22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз. Это стало крупнейшим военным конфликтом мировой истории. И более длительным, чем рассчитывал Адольф Гитлер (Adolf Hitler).
За первые месяцы после июня 1941 года немцы взяли в плен более двух миллионов советских людей, но у немцев не было никаких планов в отношении этих пленных.
Пленных держали под открытым небом за колючей проволокой на больших полях у линии фронта. Тысячи из тех, кого не убили как евреев и коммунистов, умерли от болезней и голода. К концу 1941 года каждый день умирали примерно 5 тысяч советских военнопленных.
Гитлер планировал использовать весь Советский Союз. Коммунизм был главным врагом Германии в тридцатых годах. Теперь надо было вытеснить гражданское население, на его место должны были прийти немцы.
История Ивана Васильевича Родичева началась с его рождения в Советском Союза в 1920 году. В мирной жизни он работал шофером. Он был православным. Его отца звали Василий. Эти сведения содержатся в его карточке военнопленного на странице с русским текстом.
Кроме этого, у нас не осталось почти никакой информации об Иване. Карточка военнопленного является единственным документом, который может что-то рассказать о его короткой жизни, оборвавшейся на норвежской земле.
Гитлер думал, что война на востоке закончится через несколько месяцев, но этого не случилось. Диктатор Советского Союза Иосиф Сталин не был готов к войне, и у него не было достаточно оружия. Но у Сталина было достаточно людей. Когда немцы кого-то убивали или брали в плен, на их место на поле боя постоянно выходили новые советские солдаты.
Скоро у Германии возникли проблемы. Ей нужна была рабочая сила для заводов и уборки урожая в сельском хозяйстве, но молодые немцы должны были продолжать войну на Восточном фронте.
Поэтому Гитлер решил, что военнопленные должны быть использованы как рабочие.
Транспортировка военнопленных в Норвегию
В центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации в 1946 году были записаны некоторые сведения об Иване Васильевиче Родичеве. Он родился в деревне М.Быковка Балаковского района Саратовской области. Его мать звали Екатерина Андреевна Родичева.
Она жила в этой деревне, когда сына послали на войну.
8 декабря 1943 года Иван, старший сержант 2-го мотострелкового батальона 3-й мотострелковой пехотной гвардейской дивизии, был взят в плен в Малине в Польше.
У советских военнопленных было две серьезные проблемы, которые делали их жизнь невыносимой и безнадежной.
Женевская конвенция 1929 года устанавливала международные правила содержания военнопленных, но Советский Союз не подписал эту конвенцию. Этим воспользовались нацисты. Они считали, что у этих военнопленных не было никаких прав, с ними жестоко обращались, их морили голодом.
Кроме того, Стали ввел закон, согласно которому пленение стало наказуемым. Сталинский приказ гласил, что последняя пуля в винтовке предназначалась для самого солдата.
Самое большое количество военнопленных в Норвегии
Рост Ивана был 174 сантиметра, у него были темные волосы. Он был здоров, когда попал в плен. На карточке военнопленного есть отпечатки пальцев, но нет фотографии.
На второй странице этой карточки написано, что его отправили в лагерь для военнопленных Stalag VIII-C. Он находился в Загане в Германии (в Żagań в Польше). Там ему присвоили номер военнопленного — 81999. 12 февраля 1944 года его отправили в сборный лагерь Stalag II-B под Штеттином в Германии. Теперь этот город называется Щецин и находится в Польше.
Постепенно количество военнопленных в Норвегии стало самым большим в Европе по отношению к количеству населения. В это время население Норвегии составляло примерно три миллиона, из них более 95 тысяч были советские военнопленные. Нацисты посылали на каторжные работы в Норвегию не только военнопленных, но и гражданских из многих других стран.
Все советские военнопленные прибывали в Норвегию на грузовых судах из Штеттина по Балтийскому морю. Самых здоровых мужчин загоняли на борт как скот, ими забивали до отказа грузовые трюмы без туалетов. Не все доживали до конечного пункта доставки.
«Если кто-то умирал, это мало беспокоило нацистов. Ведь пленных было так много», — говорит историк Михаэль Стокке (Michael Stokke).
Исследователь из Narviksenteret пытается собрать как можно больше сведений о каждом военнопленном в Норвегии.
В настоящее время идентифицировано примерно 8 тысяч человек из 13,7 тысяч советских военнопленных.
Большинство военнопленных с Восточного фронта были доставлены в Норвегию в августе 1941 года. Это было еще до того, как Гитлер отдал приказ об использовании солдат как каторжных рабочих. Каждый из первых четырех транспортов доставил по 800 человек. Немцам очень нужна была рабочая сила для уборки снега в Северной Норвегии. Эту тяжелую ручную работу выполняли пленные.
Постепенно военнопленные начали строить оборонные объекты, аэродромы, железную дорогу и шоссе на норвежской земле. Одной из автомобильных дорог было шоссе 50, которое теперь называется E6. Пленные были очень важной рабочей силой для немцев, в то же время их считали «недочеловеками», не имевшими никакой ценности.
Две трети всех советских людей в Норвегии находились в Северной Норвегии. Лишь для строительства северной железной дороги потребовалось 25 тысяч советских пленных.
Аэродром «Крепости Гердла»
22 марта 1944 года Иван Васильевич Родичев прибыл в Stalag 303 на Ёрстадмуен под Лиллехаммером. Все военнопленные в Южной Норвегии принадлежали этому главному лагерю. Здесь их распределяли и посылали далее на тяжелую рабскую работу.
Несколько недель спустя его послали в рабочий батальон военнопленных 188, расположенный в Бергене. Через три дня он начал работать в рабочей команде военнопленных Гердла.
«Всего лишь спустя два месяца он умер. Это было коротким пребыванием в плену», — говорит Михаэль Стокке.
Никто не знает, какую работу выполнял Иван, потому что остров Гердла был закрытой военной зоной. Здесь у немцев были части всех их трех родов войск: люфтваффе имело свой аэродром, вермахт (сухопутные войска) — береговой форт, а кригсмарине (военно-морской флот) обслуживал торпедную батарею.
«Куда бы ты не повернулся здесь на острове, почти повсюду можно заметить следы войны. Это громадные сооружения, позиции, блиндажи, каменоломни и туннели», — говорит Гюннар Фюрре (Gunnar Furre).
Он возглавляет музей Гердла и рассказывает о том, как нацисты торопились, чтобы превратить плоские участки на Гердла в главный аэродром восточной части Норвегии. Они умели планировать быстро.
В это время в Норвегии не было аэродромов между Ставангером и Тронхеймом. Необходимо было срочно построить аэродром, чтобы прикрыть от нападений союзников судоходство вдоль побережья, вести наблюдение за прибытием судов в Берген и защищать само побережье.
«Гердла был совершенно закрыт для гражданского населения, поэтому мы не знаем, что там делали пленные. На Гердла было примерно 1,5-2 тысячи человек, включая военнопленных, но мы не знаем точно», — говорит Гюннар Фюрре.
Немцы построили также береговой форт на Гавелен к северу от Гердла с четырьмя артиллерийскими позициями. В конце войны было закончено строительство торпедной батареи «Ельтне», находившейся в том же районе.
150 советских военнопленных жили в Гердлевоген на самом острове Гердла. Ивана поместили в бараке вместе с примерно 80 другими пленными на небольшом соседнем островке Мидтэй.
Контекст
Норвегия: на севере хотят оттепели
Klassekampen 25.02.2017Найти забытых героев
ABC Nyheter 06.11.2016Россия сожалеет по поводу фильма «Оккупированные»
Русская служба BBC 27.08.2015Там жила женщина, которая по-прежнему помнит слухи о Гитлере. Она вспоминает также и возникший хаос. И еще — когда увели Ивана.
Нечеловеческие условия в лагерях
Когда военнопленные прибыли в Гердла, аэродром в общем и целом был уже построен Организацией Тодт (OT). Эта военизированная строительная организация заключала контракты с частными строительными фирмами, кроме того, ей придавались строительные батальоны военнопленных численностью до 3 тысяч человек.
В Норвегии было 15-20 таких строительных батальонов. И 103 лагеря. Вермахт определял, сколько пищи пленные должны были получать, сколько им нужно было одежды, а ОТ отвечала за размещение в бараках и за объекты строительства.
Ответственность распылялась. Когда пленные умирали, эти организации перекладывали ответственность друг на друга. Кто был виноват в их смерти? Происходило ли это из-за плохих условий в бараках или им не хватало еды?
«У немцев были специальные понятия в карточках военнопленных, у них было нечто, что называлось „общая физическая слабость". Это не диагноз, это просто означало, что тело изношено. Военнопленные умирали от изнурения», — говорит Михаэль Стокке.
На советских военнопленных в Норвегии была та одежда, в которой они попали в плен, они носили ее в течение всего плена. При тяжелой работе в любую погоду одежда быстро приходила в негодность. Зимой бывало, что у них отбирали обувь, чтобы они не сбежали. Тогда у них оставались только деревянные башмаки, которые им выдавали немцы. Чтобы они не спадали с ног, их привязывали к ногам цементными мешками и проволокой.
«Пленные работали целыми днями, ворочая лопатами тяжелую гальку и песок. У них не было возможности погреться и высушить свою одежду ночью после долгого дождливого дня. Обычно в комнате с одной печью находилось по 30 человек. На следующий день они снова должны были идти на работу в мокрой одежде.
Десятичасовой рабочий день продолжался с 07.00 до 17.00. У пленных был получасовой перерыв без пищи в середине дня.
Еду давали вечером. Как правило, это был суп с капустой, немного картошки и, может быть, немного мяса. В одних лагерях суп называли цветочным, в других — суп из колючей проволоки. У этого супа было много разных названий и мало питательности.
Им давали также немного хлеба, который они пытались сэкономить на следующее утро. Немецкие солдаты часто забирали масло, которое выдавалось к хлебу, а если у тебя нет такой важной вещи как масло, то у тебя начинается серьезное недоедание», — говорит Стокке.
Барачная жизнь на острове Мидтэй
Каждое утро в семь часов с понедельника до субботы Ивана Васильевича Родичева вместе со всеми остальными доставляли на лодке с Мидтэй на работу в Гердла.
Воскресенье было выходным.
«Тогда с самых высоких холмов острова Мидтэй неслась красивая русская песня. Это было так красиво», — говорит одна их жителей Мидтэй, которая живет здесь уже более 70 лет.
Пожилая женщина не хочет, чтобы было названо ее имя, но ее рассказ свидетельствует о том, что примерно 80 пленных на острове жили чуть лучше, чем военнопленные в других местах.
Молодые люди в бараках у пристани произвели большое впечатление на норвежскую семью, жившую на острове в доме на холме. Самому молодому пленному было всего 17 лет.
«Он показывал нам фотографию своей сестры, но не знал, жива она или нет. И тут он начинал плакать. Его родители умерли. Мне было жаль милого мальчика».
У пленных на Мидтэй был довольно свободный режим. Некоторые помогали носить воду, когда норвежки стирали белье. А пленные, работавшие на кухне, могли приходить к семье, жившей наверху на Мидтэй, чтобы поточить кухонные ножи.
Семья на Мидтэй жила за счет рыболовства, и мужчины почти все время были в море.
«Пленные были нормальные люди, но мы никогда не ходили вниз к причалу поодиночке. Мы всегда ходили по двое», — говорит женщина.
«Я помню, как нам на катере прислали картошку. Мы не смогли отнести с причала все сразу, а на следующий день там уже ничего не было. Они спрятали картошку под одеждой, но в принципе никогда ничего плохого не происходило».
Пленные находили крабов в прибрежных камнях и варили их в небольших жестяных банках. «Они никогда не жаловались», — говорит женщина.
Но они были голодные. И здесь их ежедневный рацион тоже состоял из супа и хлеба.
«У них была одна дополнительная рубашка, которую они часто одевали в свободное от работы время. Обувь была плохая, но многие пленные получали от нас вязаные носки. Это была большая радость для них».
На этом маленьком острове существовали более близкие отношения между военнопленными и норвежцами, чем обычно в других местах. Историк Михаэль Стокке считает, что это происходило потому, что было трудно бежать с острова на остров, и что немецкие охранники, в общем-то, не трогали пленных.
«Многие немецкие охранники не хотели на Восточный фронт. Тех, кого направили охранять пленных в Норвегии, исполняли свою работу и довольно хорошо обходились с пленными. Но не слишком хорошо, потому что в этом случае их могли наказать и отправить на Восточный фронт. Необходимо было выдерживать среднюю дистанцию», — объясняет Стокке.
Мифы о тех, кто выжил
Многие из 84 тысяч советских военнопленных, переживших войну в Норвегии, боялись возвращаться домой. Они боялись наказания Сталина.
В мифах холодной войны рассказывалось о том, что большинство были казнены после возвращения домой, но позднее оказалось, что это неправда.
Холодная война между Востоком и Западом началась в 1947 году, в основном тогда были прерваны все контакты, и это продолжалось до падения Берлинской стены в 1989 году. После 1990 года стало легче получать доступ к российским архивам.
«Собственно, в эти страшные советские лагеря для заключенных попало меньше людей, чем было принято считать. Попавшие туда были те, кто каким-либо образом находились на службе у немцев. В качестве переводчиков или активно помогали немцам. Многие военнопленные могли сразу вернуться домой. Одни продолжили служить в армии, другие должны были отработать два года на восстановление общества перед тем, как отправиться домой. То есть их положение было гораздо лучше, чем мы думали. Все не были расстреляны, как говорили некоторые. Их дела после войны шли гораздо лучше, чем мы считали», — говорит Стокке.
Слухи о смерти Гитлера
К вечеру в субботу 22 июля 1944 года на Мидтэй была небольшая облачность и почти не было ветра.
Температура была почти 20 градусов тепла, когда катер немецкого офицера Ханса Рихарда Кюстера (Hans Richard Küster) и его команды пришвартовался к причалу. Кюстер был командиром 2-ой роты, 18-го батальона вермахта в Бергене.
На острове сразу начался переполох. По приказу все пленные были выведены из барака. Из чердачного окошка главного дома женщины семьи на Мидтэй следили за происходящей драмой. Немцы, проживавшие на острове, приказали, чтобы дети не выходили из дома. Им нельзя было это видеть.
«Поднялся страшный крик. Эти здоровые мужики, приехавшие на катере, приказывали, орали и грозились расстрелять».
Иван Васильевич Родичев покинул Мидтэй в выходной рубашке
Он сидел на катере Кюстера с руками на голове. Перед ним стоял немецкий солдат со штыком, направленным в грудь Ивана. Четверо других пленных были отведены точно таким же образом. Это был последний день Ивана Васильевича Родичева.
За два дня до этого офицеры вермахта в Германии попытались осуществить государственный переворот против Гитлера. Бомба взорвалась в одном из главных штабов германского руководства, но Гитлер получил лишь небольшое ранение.
Однако слухи о смерти Гитлера, тем не менее, распространялись. И дошли до Мидтэй и Гердла.
«Слухи распространялись повсюду среди норвежцев и среди пленных, они ведь ничего не знали. Они просто слышали что-то, и все было полностью искажено. Войска якобы вошли там или там, наступил мир, и тогда нацисты должны были сдаться. Слухи были совершенно дикими», — рассказывает Стокке.
Пленные отказывались работать, потому что Гитлер умер
«Те, которые не вернулись, были, вероятно, те двое, которые агитировали больше всех», — говорит Михаэль Стокке.
Никто точно не знает, где лежат погибшие Иван Васильевич Родичев и Петр Григорьевич Николаев. О Николаеве мы знаем мало — лишь то, что он был рядовым 1916 года рождения, вероятно, из Новосибирска.
«Я не успокоюсь, пока не найду его карточку военнопленного», — говорит Стокке.
Историк и исследователь, он по-прежнему получает обращения от потомков и членов семей, которые хотят узнать, где в Норвегии похоронены их родные.
«Вот несколько недель назад со мной связался один русский, который разыскивает своего деда, пропавшего без вести».
После войны носились слухи о том, что Иван и Петр были расстреляны немецкой командой охранников в Гердла у церковной стены.
После освобожденияе пленные потребовали найти трупы, чтобы похоронить их как положено, и немцев отправили на раскопки и поиски. Безрезультатно.
На памятном камне, установленном на Гердла земляками советских пленных, написано: «Здесь покоятся два русских солдата, расстрелянных немецкими нацистами 22.6.1944» (НЕВЕРНАЯ ДАТА: Дата на памятном камне — 22 июня — указана ошибочно. Архив Министерства обороны Российской Федерации подтверждает, что оба были расстреляны 22 июля 1944 года. На памятнике написано «Petr», хотя правильное написание русского имени — «Pjotr» — прим.автора статьи) .
Памятный камень был сначала установлен за пределами церковного кладбища, но позднее перемещен на кладбище. У входа в церковь.
Ханс Рихард Кюстер и девять других были после войны обвинены в казнях на Гердла. Кюстер умер в плену в Восточной Германии в 1946 году.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Историк Михаил Гольденберг «читает» архивные фотографии советских военнопленных в Норвегии и пересказывает свой случайный, но очень важный разговор с человеком, которому удалось выжить и во время плена, и, главное, после него.
В сентябре 2012 года в рамках российско-норвежского культурного форума в Национальном музее Республики Карелия была открыта выставка «Советские военнопленные в Норвегии».
Советские военнопленные в Норвегии
Эти снимки, демонстрировавшиеся на выставке, говорят сами за себя.
Я искал в них знакомого мне человека, рассматривал с особой тщательностью. И некоторые лица казались мне похожими на Ивана Ивановича Долотова.
Мы встретились в купе поезда Петербург — Брест 20 июня 2001 года. Оба ехали в Брест: я на конференцию, посвященную 60-летию начала войны, а Иван Иванович – участник обороны Брестской крепости – был приглашен на памятные мероприятия.
Такие встречи – подарок судьбы. Иван Долотов упомянут в знаменитой книге Сергея Смирнова «Брестская крепость». А тут – многочасовой вагонный разговор, располагающий к особой откровенности.
Иван Иванович подробно рассказал мне, что происходило в крепости накануне 22 июня 1941 года, в первые дни войны. А 29 июня он попал в плен.
«Это ты-то воевал?! Ты через неделю сдался в плен!» — именно эти слова кричал ему молодой лейтенант-особист, когда Иван Долотов пешком из норвежского лагеря пришел к своим. Для него путь домой занял месяц. Но до этого были долгие 3,5 года фашистского плена, три из которых он провел в Норвегии.
Рассказ старшего сержанта командира взвода 33-го инженерного полка Ивана Долотова о первых днях обороны Брестской крепости абсолютно перевернул мои представления об этой героической эпопее. Эта тема и судьба книги С.С.Смирнова требуют особого рассказа.
Иван Иванович подробно поведал и том, как оказался в плену:
«Страшно хотелось пить. Жара, все горит. Кругом раненые. А воды – ни капли. Крепость окружена водой. Прямо рядом с нашими казематами была река Муховец. Около каждого выхода стоят танки и немецкие автоматчики, наведены пушки. Выбежать можно, только когда начинается бомбежка. Шансов, конечно, пробежать метров 15 туда и обратно немного. А тут ребята нашли насос со шлангом. Кинем его в реку и будем воду качать. Под шквальным огнем пробежали мы с моим товарищем – моим земляком из Ленинграда, а шланга не хватило. Как я его тянул! Вот столечко не хватало», — он показал на ширину столика в купе.
«Потом за спиной разорвалась мина. Я почувствовал боль в плече. Упал и потерял сознание. Очнулся. Лежу около стены. Товарищ мой рядом. Около нас — немецкий фельдфебель и два солдата. Мы с товарищем договорились, что когда нас спросят откуда мы, то скажем, что из Мариуполя. Не хотелось позорить город Ленина... Потом нас вывезли в соседний польский город Бялы Подляски. Там на картофельном поле пробыли до октября. Кормили воблой, давали немного хлеба. Каждый вечер немцы расстреливали ослабевших. Офицер прикладывал руку, проверял пульс и выбраковывал. Расстреливали солдаты, наверное, непрофессионалы. Приходили они к нам потом пьяные, плакали… А потом нас вывезли в Норвегию».
Почти в пятистах лагерях, расположенных на территории Норвегии, находилось 100 тысяч советских военнопленных. 13700 из них погибли. В них же находились 9000 советских гражданских лиц, из них 1400 женщин, 400 детей. Недавно в Москве издана книга норвежской исследовательницы М.Н.Солейм «Советские военнопленные в Норвегии. Численность. Организация и репатриация». В этой книге подробно описываются унижения, нечеловеческий труд, болезни, голод и смерть – все лики бытия советских пленных.
Иван Иванович Долотов вспоминал: «Работал я в каменоломнях. До 1944 года условия были невыносимые. В последний год охрану сменили — немцев на чехов. Они терпимо относились к тому, что население кидало нам за колючку еду. В октябре 1944-го охрана исчезла. Мы пошли пешком к нашим в Киркенес. Останавливались в пути у норвежцев. Нам помогали простые люди».
Граф Фолке Бернадотт посещает лагерь советских военнопленных.
Норвежцы признают, что некоторые объекты, возведенные руками советских военнопленных, например, железные дороги, действуют по сей день. Память о них сохраняется. Хотя в 1951 году, в разгар холодной войны, была проведена операция «Асфальт»: норвежские власти распорядились перенести все захоронения советских военнопленных на остров Тьётта. В ходе переноса многие могилы просто были уничтожены. Сейчас общий монумент и братская могила ухожены и поддерживаются в порядке.
Трагична судьба и более 80 тысяч вернувшихся из норвежского плена. Многие из них оказались в ГУЛАГе, а практически все многие годы были на положении прокаженных. Всего в фашистском плену оказалось 5,7 млн советских людей, 3,8 млн из которых погибли в неволе. Вернувшихся ждали лагеря или позорное клеймо. Майор Гаврилов – один из руководителей обороны Брестской крепости — после немецкого плена более 10 лет провел в советских лагерях.
«Квартира Сергея Сергеевича Смирнова была превращена в ночлежку. Кода я впервые попал к нему в 1956 году, у него жили около десяти бывших защитников Бреста, недавно вернувшихся из мест не столь отдаленных. Так он и писал свою книгу», — рассказал мне Иван Иванович Долотов.
На этом рисунке художник изобразил Ивана Долотова в морской форме. Он много лет работал в ленинградском порту, ремонтировал навигационные приборы.
Я, конечно, вспомнил о нем, вглядываясь в фотографии этой норвежской выставки. По иронии судьбы, в августе я побывал в польском городе Бялы Подляски. Все озирался вокруг в поисках того картофельного поля. Наутро наш автобус въехал в Брест и я увидел Тереспольские ворота крепости. Да, воспоминания как ветер – иногда возвращаются…
А тема плена и его жертв находит у нас достойное переосмысление. Установка: «У нас нет пленных, у нас есть предатели» — будем надеяться, ушла навсегда.
Мне нравится название проекта, в ходе которого была создана эта норвежская выставка, – «Болезненное наследство».
Все снимки — из коллекции выставки «Советские военнопленные в Норвегии»
Меньше чем через месяц Россия будет праздновать очередную годовщину победы советского народа в Великой Отечественной войне над немецко-фашистскими захватчиками. Война затронула все континенты и страны, в том числе и соседнюю с СССР Норвегию.
На территории этой страны, оккупированной немецкими войсками, фашистами была создана мощная концентрационная система, которая насчитывала около 500 лагерей для военнопленных. Получается, в среднем на каждых 800 километрах была зона, обнесенная колючей проволокой, — зона голода, холода, изнурительного труда и невероятной жестокости.
За все годы войны через эту систему прошли около 100 тысяч советских военнопленных, в основном солдаты и офицеры Красной армии. Из них 13,7 тысячи погибли. На сегодняшний день норвежским исследователям удалось восстановить имена семи тысяч человек, больше половины из них — за последние пять лет. И во многом — благодаря российским архивам.
Доктор наук, хранитель норвежского центра Фалстад Марианне Неерланд Сулейм — одна из тех исследователей, для кого тема научной работы в Университете города Тромсё 13 лет назад превратилась в дело всей жизни. Зачем и для кого она это делает, Марианне рассказала в интервью корреспонденту РИА Новости Анастасии Яконюк во время проведения в Мурманске Дней северных стран, одним из главных событий которых стала выставка, посвященная судьбе советских военнопленных в Норвегии в 1941-1945 годах.
— Марианне, вы ищете информацию о людях из другой страны, погибших в Норвегии около 70 лет назад. Поиск и установление каждого имени — титанический труд. Расскажите, почему у вас возник интерес к этой части истории.
— Этой теме долгое время в Норвегии не уделяли большого внимания. Начав работать с ней, я убедилась, как мало в нашей стране знают об этой странице военной истории. А между тем в Норвегии есть семьи, где память о советских пленных бережно хранится: многие родственники нынешних норвежцев помогали узникам лагерей под страхом смерти и наказаний, были свидетелями жестокости и бесчеловечности. Вот почему это важная часть истории для норвежцев.
© Фото: из архива центра Фалстад
— Что уже сделано на сегодняшний день, где можно найти информацию о погибших пленных?
— Я начала работать с этой темой в 2000 году, собирала материал 13 лет. Только в 2009 году норвежские власти начали создавать базу данных, где содержалась информация об именах, судьбах, местах захоронения в Норвегии советских военнопленных. Эта работа продолжается и теперь.
Мы работаем с базами данных, архивами. Сейчас уже мы можем говорить о более чем семи тысячах восстановленных имен из 13 тысяч жертв. Причем четыре тысячи имен установлены совсем недавно, благодаря тому, что мы получили возможность работать с информацией из российских архивов,- они были закрыты для нас до последнего времени.
Здесь интерес для нас представляют карточки пленных, однако на многих из них уже трудно разобрать надписи, сделанные по-немецки или по-русски, поэтому так сложно сопоставлять норвежские названия мест, где находились эти лагеря.
К сожалению, очень трудно восстановить имена тех пленных, которые погибли во время перевозки морским транспортом вдоль побережья Норвегии — тогда затонули два больших судна, на которых в общей сложности находились около трех тысяч человек. Их списки утрачены.
База данных была открыта для всех в 2011 году, и родственники бывших военнопленных могли найти в открытом доступе информацию о своих близких, которые погибли в лагерях на территории Норвегии.
Лагеря для военнопленных в годы войны были рассредоточены по всей оккупированной Норвегии. В некоторых содержалось до 50 человек, другие с трудом вмещали тысячи. Сегодня большинство из них трудно отыскать, не говоря уже о могилах советских солдат.
В разгар холодной войны в 1951 году власти Норвегии решили перенести все советские военные захоронения на специальное военное кладбище острова Тьетта на побережье Хельгеланд. Операцию, которую проводили тайно и быстро, назвали "Асфальт", и она вызвала возмущение у многих простых норвежцев, которые посчитали ее осквернением могил и оскорблением памяти советских воинов.
— Марианне, в чем была необходимость перемещать останки? Ведь во время этой операции во многих местах были снесены монументы и кресты в память о жертвах.
— Это был период холодной войны, и так получилось, что история военнопленных была еще сильнее отчуждена от национальной истории. Необходимость переноса объяснялась тем, что в то время территории многих бывших лагерей и мест захоронений находились в военной зоне. Власти объясняли, что опасались шпионажа, что туда могли приезжать люди, фотографировать объекты.
Из трех северных областей останки примерно четырех тысяч пленных переместили на остров, там стоит памятник. Имена 800 человек установлены, и мы до сих пор находим новые имена. Мы бы хотели установить на острове еще один памятник с именами, чтобы впоследствии можно было дополнять список, если нам удастся еще кого-то найти.
— Есть ли сегодня другие захоронения советских пленных на территории Норвегии, в каком они состоянии, кто о них заботится?
— По всей Норвегии можно встретить небольшие захоронения, отдельные могилы — только в северной Норвегии их около 500. Многие находятся в плачевном состоянии — зарастают и разрушаются. Но мы ведем диалог с властями в Осло и надеемся, что нас услышат и что-то будет сделано, чтобы история не забывалась. И чтобы люди, приходя туда, где раньше были лагеря, знали, что это за место.
© Фото: из каталога выставки "Советские военнопленные в Норвегии"
© Фото: из каталога выставки "Советские военнопленные в Норвегии"
Но и местные власти тоже должны заботиться о таких захоронениях. К сожалению, они пока не очень хорошо справляются, и во многом из-за той операции.
Думали, это не их дело — заботиться о советских могилах, но сейчас кое-что меняется, захоронения приводят в порядок, восстанавливают памятники.
— Через вас проходит большой массив информации — имена, даты, названия лагерей… Удается ли за сухими цифрами и фактами больше узнать о судьбах людей?
— Да, цифр действительно много, но каждый раз, когда мы находим информацию и помещаем ее в базу данных, мы ищем также фотографии, рисунки мест, где находился пленный, чтобы родственники больше узнали о судьбе близкого человека. Я все время ищу материал, собираю по крупицам.
Я встречалась со многими из тех, кто выжил в этих страшных лагерях. Некоторые до старости не рассказывали даже своим семьям, что с ними происходило в годы войны. Я разговаривала с норвежцами, которые находились по другую сторону колючей проволоки и пытались помочь советским пленным. Большая часть воспоминаний собрана в книгах, которые вышли в нашей стране.
Во многих домах в Норвегии бережно хранятся маленькие поделки из дерева или металла, которые советские пленные передавали норвежцам в обмен на еду или в знак благодарности за помощь. Это теперь еще и важная часть истории норвежской культуры.
Однажды ко мне обратился сын бывшего пленного, который искал много лет могилу отца. Я потратила два года, чтобы найти его карточку.
Представляете, дети того солдата жили с этой неизвестностью 60 лет. Когда мы нашли место захоронения, сын уже со своей дочерью приехали в Норвегию, побывали на могиле, на меня это произвело очень сильное впечатление.
Мы и сегодня получаем много писем от детей и внуков бывших пленных. Они не часто приезжают — дорого, но мы стараемся отправить им фотографии и всю информацию, которую удается найти.
— Судьба советских военнопленных на территории Норвегии стала темой вашей докторской диссертации и отдельной книги. Выставка, посвященная этой странице истории, путешествует по разным странам. Какие еще страницы военной истории вам бы хотелось открыть?
— Впереди еще много работы — с захоронениями и установлением имен. Кроме того, мне хочется подробнее изучить историю освобождения восточного Финнмарка (провинция на севере Норвегии, которую осенью 1944 года освободили советские войска).
И еще я пишу статью о гражданских каторжниках, попавших в лагеря, — о женщинах, детях, вынужденных работать на территории оккупированной Норвегии. О них вообще мало известно, и это еще одна трагическая страница истории той войны.
Рекомендуем также
поездка в город детства виттенберг (гсвг-згв)
Горные лыжи Fischer: история марки Лучшие фирмы-производители бюджетных беговых лыж
Главные достопримечательности Паттайи: фото и описание
С какой валютой лучше ехать в иорданию
Иллюстрированный журнал Владимира Дергачёва «Ландшафты жизни Сен мартен
Где обменять турецкие лиры на рубли